Святая Церковь в празднике Крещения Господня утверждает веру в высочайшую, непостижимую разумом тайну трех Лиц Единого Бога и научает равночестно исповедовать и прославлять Святую Троицу Единосущную и Нераздельную, обличает и разрушает заблуждения древних лжеучителей, пытавшихся обычной мыслью и словом объять Творца мира. Церковь показывает необходимость Крещения для верующих во Христа, внушает чувство глубокой благодарности к Просветителю и Очистителю греховного естества. Она учит, что спасение и очищение от грехов возможно только силою благодати Святого Духа, и потому необходимо достойно хранить благодатные дары святого Крещения для сохранения в чистоте драгоценной одежды, необходимой для спасения.
Иконография праздника Крещения
Событийная усложненность праздника, его значительная догматическая составляющая повлияли на то, что изображения Богоявления, появившиеся уже в первые века христианства, запечатлевали не только Крещение Спасителя во Иордане от Иоанна Предтечи, но, прежде всего, явление миру воплотившегося Сына Божия как Одно из Лиц Святой Троицы, о Котором свидетельствуют Отец и Святой Дух, сошедший на Христа в виде голубя.
В ранних христианских памятниках IV–V столетий, таких как ампулы Монцы, мозаики одного из баптистериев в Равенне, плакетка с трона архиепископа Максимиана, крещаемый от Предтечи Христос представлялся молодым безбородым юношей. Однако в дальнейшем, в соответствии с церковным преданием, всеобщее распространение получит изображение Крещения Спасителя во взрослом возрасте.
Несмотря на то, что главным источником иконографии события Богоявления являлось Евангелие, на свидетельстве которого основаны описания Крещения в апокрифах, образы праздника содержали элементы, заимствованные не из повествования святых евангелистов. Так, следуя античным изобразительным приемам, в сцены Крещения изографы помещали персонификацию реки Иордан – седовласого старца, сидящего, как, например, в мозаике купола арианского баптистерия, на берегу или находящегося в самой реке, вместе с олицетворением моря в виде уплывающей женщины.
Кроме того, Евангелие не сообщает о присутствии при Господнем Крещении ангелов, хотя их фигуры в разном количестве, начиная с VI–VII веков, всегда изображаются стоящими на противоположном от Иоанна Предтечи берегу Иордана, обычно занимая правую часть композиции.
Над находящимся в воде Спасителем с древнейших времен изображался сегмент неба, из которого ко Христу нисходят голубь – символ Святого Духа, лучи троичного света, а также благословляющая десница Всевышнего, означающая «жест речи» – глас с небес (роспись в монастыре Дафни под Афинами, вторая половина XI в.). Тем самым акцентируется момент явления Божества, теофании.
С течением времени на иконах, мозаиках, книжных миниатюрах и прочем появляется большее количество деталей: на берегу Иордана представлены раздевающиеся люди, ждущие своей очереди креститься; иногда на воде изображается крест, слияние потоков Иора и Дана и т.д. (церковь Спаса на Нередице, Новгород, 1199; монастырь святой Екатерины на Синае; псковские храмы, первая половина XIV в.)[11].
Наибольшее внимание во всех образах Богоявления привлекают фигуры Спасителя и Иоанна Предтечи, который возлагает десницу на главу Христа, что коррелирует с Евангелием и гимнографией праздника (иконы из Сергиево-Посадского музея-ризницы и Софийского собора, XV в.).
В русских памятниках XVI–XVII столетий, несмотря на запрещение церковными Соборами изображать Бога Отца, в Богоявлении в сегменте неба часто присутствует фигура Саваофа. И обычно из Его уст выходит луч, в котором изображен в виде голубя Святой Дух.
